А вообще ощущение, что остатки моей Музы сдохли в темном уголке, хотя идеи в голове роятся и шуршат. И из-за этого подвешенного состояния делать что-либо вообще сложно. Может, теперь, наконец, отпала обязательная учеба и можно снова добровольно мимикрировать над учебником и появятся нормальные силы делать что-то, не перебиваемые идей "а сдавать?!1"
Состояние напомнило стихотворение И. Бродского.
Как же восхитительно он играет рифмой.

Только пепел знает, что значит сгореть дотла.
Но я тоже скажу, близоруко взглянув вперед:
не все уносимо ветром, не все метла,
широко забирая по двору, подберет.
Мы останемся смятым окурком, плевком, в тени
под скамьей, куда угол проникнуть лучу не даст.
И слежимся в обнимку с грязью, считая дни,
в перегной, в осадок, в культурный пласт.
Замаравши совок, археолог разинет пасть
отрыгнуть; но его открытие прогремит
на весь мир, как зарытая в землю страсть,
как обратная версия пирамид.
"Падаль!" выдохнет он, обхватив живот,
но окажется дальше от нас, чем земля от птиц,
потому что падаль - свобода от клеток, свобода от
целого: апофеоз частиц.